Прадедушка Мороз и его дети
Кто же на самом деле родители Деда Мороза?
У каждого человека есть свои слабости. Кто-то не любит сказки, а другому не нравится мороженое. Есть такие, что их хлебом не корми, а дай помыть посуду или пропылесосить во всей квартире. Ну и у родителей тоже не всегда крепкие нервы, нет-нет, и сдадутся папа с мамой, и говорят: «Ладно уж, пропылесось, помой, наведи порядок в комнате. Только не забудь поиграть потом, пожалуйста!»
Вот примерно такие же нетерпеливые родители были и у дедушки Мороза. И звали их очень просто: прадедушка Мороз и прабабушка Стужа. А терпения у них не было только потому, что приходилось воспитывать не одного лишь маленького дедушку Мороза, а целых семь детей! И Мороз, или как они его звали — Морозко — был самым крохотным. И самым неуёмным.
Но это надо хотя бы немного представить. Огромный дом, целый ледовый дворец. Там прозрачные стены, пол, потолок — всё из прозрачной слюды! Никуда не денешься от присмотра. Ну разве что мама зазевается, но папу-то точно не провести, прадедушка Мороз был очень въедливым папашей. Он твёрдо знал, что и когда нужно делать: уроки, значит уроки! Гулять, значит гулять! Играть, значит играть! С таким не забалуешь...
Но однажды баловство всё ж взяло верх над отцовской строгостью. В тот день как раз впервые в хмуром небе на минуту проглянуло февральское солнышко. Ещё не потеплело, скорее наоборот, лес дышал надвигающимся циклоном. Было ясно, что дело тёмное: градусники поползли вниз, и стрелки барометров опустились, как хвост у собаки, у которой за душой неспокойно, а за спиной осколки и лужа. В тот день прабабушка Стужа решила прогуляться в гости к своей старой подруге в соседний лес. А прадедушка Мороз зачитался интересной книжкой.
Он читал и читал, читал и читал, пока буквы не кончились. Поднимает глаза — а дети разрисовали все прозрачные стены яркими красками. Вокруг него теперь летают жар-птицы, бегут единороги, а отважные витязи отбивают у разных чудо-юд нарядных царских дочек. И лёд под росписью согрелся, запотел и начал таять. Ничего сквозь эти картины не видно! Уронил прадедушка круглые очки, отбросил книжку в сафьяновом переплёте, закричал страшно: «Морок! Карачун! Позвизд! И вы четверо, дуйте сюда!»
Побелели разноцветные рисунки от его звонкого голоса, треснули ледяные стены и своды. Всё смешалось в дворце стариков Морозов. И только самый младший сын не испугался отцовского гнева. Морозко первым пришёл на крик папы, и честно признался, что это он расписал пустой лёд, украсил каждую комнату и даже прихожую и коридор яркими историями. «Хочешь, папа, я тебе всё расскажу, — это очень интересно!» Но старик даже не стал слушать своего любимчика. Хлопнул он в ладоши, да так страшно, что его книжка с пола подлетела обратно на стол. И Морозко увидел, что она называется «Вечная мерзлота».
Прибежали и старшие дети. Спрашивает отец: «Какое главное дело всей нашей жизни, ну-ка?» Морок и Позвизд переглянулись, а Карачун ехидно отвечает: «Студить, морозить и ледянить, папочка!» И тут в их ледовый дворец влетела синичка. Маленькая, перепуганная птичка с растрёпанными перьями. Она с испугу бросилась прямо в руки прадедушки Мороза. А тот взял её в огромную ладонь, дунул, и птичка стала прозрачной ледышкой. Поставил старик её на полку к другим хрупким ледяным птицам и зверушкам. А Морозко заплакал. Был он совсем мал тогда, и только в тот момент понял, откуда папа и мама берут для него звонкие прозрачные игрушки.
А самое грустное, что братья у Морозки были не то, чтобы жестокие, но воспитание отца крепко подморозило их сердца. И каждый по-своему был равнодушен, и только один Морозко не мог стерпеть такой жизни. Не дождался он возвращения мамы, убежал из дома. И с той поры (а было это так давно, что даже мамонты ещё ходили под стол) везде и всюду ищет замёрзающих животных, птиц, людей и спасает их от лютого холода.
Прошли тысячелетия, Морозко вырос, сам стал дедушкой. И теперь он всё своё время посвящает заботе о маленьких детях. А иногда (только никому ни слова, ладно?) ему в этом помогает прабабушка Стужа. Уж очень она страдает, что потеряла любимого младшего сына, и всё надеется его вернуть. И даже в ледяной комнате, где прошло детство дедушки Мороза, Стужа тайком от мужа нарисовала очаг. Кто знает, может когда-нибудь пламя там запылает по-настоящему, кончится вечная мерзлота, и начнётся какая-нибудь добрая сказка? Но это уж будет совсем другая история.
Вот примерно такие же нетерпеливые родители были и у дедушки Мороза. И звали их очень просто: прадедушка Мороз и прабабушка Стужа. А терпения у них не было только потому, что приходилось воспитывать не одного лишь маленького дедушку Мороза, а целых семь детей! И Мороз, или как они его звали — Морозко — был самым крохотным. И самым неуёмным.
Но это надо хотя бы немного представить. Огромный дом, целый ледовый дворец. Там прозрачные стены, пол, потолок — всё из прозрачной слюды! Никуда не денешься от присмотра. Ну разве что мама зазевается, но папу-то точно не провести, прадедушка Мороз был очень въедливым папашей. Он твёрдо знал, что и когда нужно делать: уроки, значит уроки! Гулять, значит гулять! Играть, значит играть! С таким не забалуешь...
Но однажды баловство всё ж взяло верх над отцовской строгостью. В тот день как раз впервые в хмуром небе на минуту проглянуло февральское солнышко. Ещё не потеплело, скорее наоборот, лес дышал надвигающимся циклоном. Было ясно, что дело тёмное: градусники поползли вниз, и стрелки барометров опустились, как хвост у собаки, у которой за душой неспокойно, а за спиной осколки и лужа. В тот день прабабушка Стужа решила прогуляться в гости к своей старой подруге в соседний лес. А прадедушка Мороз зачитался интересной книжкой.
Он читал и читал, читал и читал, пока буквы не кончились. Поднимает глаза — а дети разрисовали все прозрачные стены яркими красками. Вокруг него теперь летают жар-птицы, бегут единороги, а отважные витязи отбивают у разных чудо-юд нарядных царских дочек. И лёд под росписью согрелся, запотел и начал таять. Ничего сквозь эти картины не видно! Уронил прадедушка круглые очки, отбросил книжку в сафьяновом переплёте, закричал страшно: «Морок! Карачун! Позвизд! И вы четверо, дуйте сюда!»
Побелели разноцветные рисунки от его звонкого голоса, треснули ледяные стены и своды. Всё смешалось в дворце стариков Морозов. И только самый младший сын не испугался отцовского гнева. Морозко первым пришёл на крик папы, и честно признался, что это он расписал пустой лёд, украсил каждую комнату и даже прихожую и коридор яркими историями. «Хочешь, папа, я тебе всё расскажу, — это очень интересно!» Но старик даже не стал слушать своего любимчика. Хлопнул он в ладоши, да так страшно, что его книжка с пола подлетела обратно на стол. И Морозко увидел, что она называется «Вечная мерзлота».
Прибежали и старшие дети. Спрашивает отец: «Какое главное дело всей нашей жизни, ну-ка?» Морок и Позвизд переглянулись, а Карачун ехидно отвечает: «Студить, морозить и ледянить, папочка!» И тут в их ледовый дворец влетела синичка. Маленькая, перепуганная птичка с растрёпанными перьями. Она с испугу бросилась прямо в руки прадедушки Мороза. А тот взял её в огромную ладонь, дунул, и птичка стала прозрачной ледышкой. Поставил старик её на полку к другим хрупким ледяным птицам и зверушкам. А Морозко заплакал. Был он совсем мал тогда, и только в тот момент понял, откуда папа и мама берут для него звонкие прозрачные игрушки.
А самое грустное, что братья у Морозки были не то, чтобы жестокие, но воспитание отца крепко подморозило их сердца. И каждый по-своему был равнодушен, и только один Морозко не мог стерпеть такой жизни. Не дождался он возвращения мамы, убежал из дома. И с той поры (а было это так давно, что даже мамонты ещё ходили под стол) везде и всюду ищет замёрзающих животных, птиц, людей и спасает их от лютого холода.
Прошли тысячелетия, Морозко вырос, сам стал дедушкой. И теперь он всё своё время посвящает заботе о маленьких детях. А иногда (только никому ни слова, ладно?) ему в этом помогает прабабушка Стужа. Уж очень она страдает, что потеряла любимого младшего сына, и всё надеется его вернуть. И даже в ледяной комнате, где прошло детство дедушки Мороза, Стужа тайком от мужа нарисовала очаг. Кто знает, может когда-нибудь пламя там запылает по-настоящему, кончится вечная мерзлота, и начнётся какая-нибудь добрая сказка? Но это уж будет совсем другая история.